На обозрение.

Очень важно мнение, приму критику или советы, писать начал не так давно, выложу здесь свои зарисовки.

Первая из них:

Моросил дождь, погода была ни к чёрту, уже трети сутки, казалось, дождю нет конца. Я брёл накинув капюшон, сегодня был неудачный день, пропустив бокальчик другой в баре, я двинул домой. Не сказал бы, что дома что-то меня ждало интересное, четыре стены, койка, и одиночество. Где-то под кроватью завалялась бутылка креплёного красного, сегодня этот запас будет изничтожен. Улыбаясь мыслям, я шёл, всё ближе приближаясь к дому, и не сразу заметил, как мне дорогу преградила девушка, одетая как девица лёгкого поведения.
- Хэй, не хочешь расслабиться? Всего пол цены за ночь.
Я посмотрел на говорившую, кукольное личико, красивое тело, ещё нет той неуловимой черты, что появляется у матёрых проституток. Скорее всего, студентка, которой не хватает денег, потому что всё отдала за обучение. Что ж, расслабиться никогда не мешает, тем более за полцены.
- Ты не подумай, просто у меня не было клиента уже третий день, а деньги нужны очень, - тихо проговорила она извиняющимся тоном.
- Идём, тут не далеко осталось – проговорил я, откидывая на спину капюшон, от него всё равно не было уже никакой пользы.
Оставшийся путь мы проделали в молчании, я думал о том, что мне не удастся напиться, как хотел, а она видимо думала что ей, наконец, повезло, и она получит хоть какие-то деньги. Небольшая заминка вышла когда я в полутьме не сразу попал ключом в замочную скважину. В комнатах царил мрак, я вообще не люблю светлые комнаты, по привычке включив ночник, я удовлетворился полумраком.
- Ты не против, если я сначала приму душ?
- Нет, я против, полотенце возьми в шкафу, - с этими словами я упал на кровать, лёг на спину, достал пачку сигарет, закурил, слушая как она что-то мурлыкая, принимает душ.
Казалось, я моргнул, но открыл глаза от того, что сигарета, которой я всего лишь раз затянулся, догорела и обожгла мне пальцы. Уснул ли я или что, я не знаю, но глаза открыл я совершенно другим человеком, теперь её мурлыканье не расслабляло, а наоборот, вызывало гнев, желание разбить что-то. Она вышла из душа, её тело скрывало полотенце в которое она завернулась, шлёпая босыми ногами она подошла к кровати, мурлыкая всё ту же мелодию.
- Ты не против, если я тебя свяжу?- спросил я, в моей голове зарождались странные, для меня, законопослушного, мысли.
- Нет, ты ведь платишь.
Недолгая возня с привязыванием её рук и ног к кровати пролетела мимолётно, полотенце давно уже сбилось, обнажив красивую грудь. Когда я начал повязывать кляп, она вопросительно посмотрела мне в глаза.
- Спокойно, я же плачу, мне так нравится.
Дело было сделано, она надёжно зафиксирована, теперь вторая часть плана. С видом этакого фокусника, я извлёк из-под кровати помповое ружьё, маленький дробовик на шесть зарядов. Её испуганные, полные отчаянья глаза нужно было видеть, такого взгляда я больше не встречал. Она пыталась вырваться, но тщетно. По её нежным щекам ручьём текли слёзы, она что-то мычала, наверное, умоляла отпустить.
- Миссисипи раз! - вскрикнул я, стрельнув ей в лодыжку правой ноги, яркая вспышка, запах горелого пороха, дикий визг боли.
- Миссисипи два! – с маниакальным хохотом я выстрелил ей в левую кисть. Дикий крик, звук падающей плоти и раздробленных косточек, кровь, картина всё больше возбуждала меня.
- Миссисипи три! – вторая кисть распалась на фаршеобразную массу. Явно у девчушки начался болевой шок, и организм подавил боль, выбросив в кровь эндорфин и адреналин.
- Миссисипи четыре! – лодыжка, повисла на лоскуте кожи.
Дикий, неудержимый хохот, что-то меня дико веселило, вид беспомощного, нагого, практически не шевелящегося тела, или её монотонные постанывания.
Я наклонился, она попыталась дёрнуться, от чего порвался лоскут кожи на котором всё ещё болталась лодыжка. Поцеловав чуть ниже пупка, я провёл стволом по бедру, уткнув его такой ценный, денежный орган.
- Такие как ты не достойны жить. Миссисипи пять! – она изогнулась так, что затрещали позвонки, видимо это чертовски больно. Что ж оставался один патрон, мучения малышки стоило бы облегчить.
- Миссисипи шесть, детка! – её кукольное личико превратилось в кровавую массу, тело последний раз дёрнулось.
Достав из-под кровати бутылку вина, я ушёл в другую комнату, открыл её, и начал жадно пить, не чувствуя вкуса и запаха. Сев в кресло я погрузился в тот же стремительно наступающий сон, который породил столь жестокое чудовище.